instagram (1)
Министерство
Министерство
Деятельность
Деятельность
Контакты
Контакты
Размер шрифта:
a
a
a
Цвета сайта:
ц
ц
ц
Изображения:
Настройки
Настройки шрифта:
Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между буквами (Кернинг) Стандартный Средний Большой
Выбор цветовой схемы:
Черным по белому
Белым по черному
Темно-синим по голубому
Коричневым по бежевому
Зеленым по темно-коричневому

«Главное, за что лидер отвечает,— количество зрителей»

«Главное, за что лидер отвечает,— количество зрителей»

Министр культуры Владимир Мединский о господдержке кино

Газета «Коммерсантъ», 18 апреля 2017 года

Минкульт договорился о новом соглашении с Фондом кино, по которому в 2017 году будут распределены 4 млрд руб. государственных денег на поддержку кинематографии. При этом в 2016 году выполнить целевые показатели по доле зрителей отечественных фильмов не удалось. Почему это случилось и как изменится система оценки эффективности господдержки кино, в интервью “Ъ” рассказал министр культуры Владимир Мединский.

— 2016 год стал рекордным по кассовым сборам российского кино, которые выросли на 20%, до 8,6 млрд руб., и количеству зрителей наших фильмов, которое выросло до 33 млн человек. Почему вы считаете работу Фонда кино (ФК) неэффективной?

— Эти цифры оценивают не работу фонда, а эффективность госполитики в сфере культуры. Фонд — один из инструментов этой политики, которую реализует Министерство культуры. Правила его работы устанавливает Минкульт, финансирование фонд получает от Минкульта и в рамках бюджетных лимитов министерства, даже находится он в помещении, предоставленном Минкультом. Помимо субсидирования потенциальных блокбастеров фонд отвечает за несколько программ, переданных ему вместе с финансированием Министерством культуры. Например, за ЕАИС (учет кинобилетов), открытие кинотеатров в малых городах (более 1 млрд руб. ежегодно) и т. п. В 2016 году министерством при участии ФК была проведена огромная работа по пропаганде и поддержке отрасли в рамках года кино. Это дало результат.

Поэтому неправильно говорить отдельно «об успехах Минкульта» или о «претензиях к фонду». Это наши общие успехи и общие претензии, в том числе и к самим себе.

Если кратко: KPI на 2016 год, которые мы ставили перед фондом и перед собой по доле зрителей российского кино, несмотря на значительный рост, не выполнены. Да, есть принципиальная и положительная разница между тем, как фонд работает сейчас, и тем, как было до 2013 года. Напомню, тогда десяти лидерам киноиндустрии, по сути, бесконтрольно раздавалось по 300 млн руб. в год. Фонд практически не контролировал проекты. Сценарии не защищались. В итоге появлялись снятые на государственные деньги весьма спорные проекты типа «Левиафана». Да и в сценарии даже такого коммерчески образцового проекта, как «Викинг», есть над чем погоревать.

Кто-то за 300 млн руб. в год делал два-три фильма, кто-то тратил более 600 млн руб. на один, контроль за бюджетом со стороны ФК не велся. По сути, это была система не софинансирования государством кинофильмов, а персональной господдержки кинокомпаний, без всяких обязательств с их стороны, кроме моральных: делать некое потенциально кассовое российское кино. И как раз с кассовостью у большинства фильмов были проблемы.

— Но с тех пор многое изменилось?

— Сейчас лидеры должны защищать конкретные проекты публично под камеры, нелидеры тоже допускаются к финансированию, если прошли конкурс. Введена сценарная и проектная экспертизы. Выдаваемые средства разделены на безвозвратные субсидии и возвратные. То есть ФК начинает постепенно выполнять и очень важную функцию кинобанка. Наконец, введена приблизительная оценка бюджета проекта и контроль над ним. Говорю «приблизительная», потому что на самом деле кинокомпания может нарисовать любой бюджет и убедить в его реалистичности комиссию.

Успехи у Фонда кино есть, мы их ценим, но они могли бы быть более впечатляющими. Сейчас система финансирования неравномерна: одному ФК дает 100 млн руб., другому — 200 млн руб., и, хотя это коллегиальное решение, один лидер оказывается обиженным, другой — условно перефинансированным. Обидно, когда ФК увлекается финансированием весьма посредственного, проходного кино. Под маркой ФК выходят фильмы типа «Взломать блогеров» (ООО «Таббак» Тимура Бекмамбетова; получил от фонда 25 млн руб. и собрал в прокате 7,3 млн руб.— “Ъ”), комедии невысокой пробы, какие-то странные фильмы про вампиров и вурдалаков. Такой всеядностью бренд Фонда кино только дискредитируется. Мы никогда не перекладывали ответственность за плохое кино на фонд, мол, это не министерство, наша хата с краю. Вся ответственность за госполитику в кино и расходование бюджетных средств на поддержку кино на 100% лежит на Минкульте, мы готовы эту ответственность нести и будем добиваться максимального результата — и от себя, и от руководства фонда. С 2013 года фонд не может вернуть 750 млн руб. из возвратных средств, идут суды, что говорит о плохой экспертизе — деньги надо раздавать с умом.

При поддержке Фонда кино должны выходить фильмы масштаба «Экипажа», «Притяжения», «Викинга» и т. д. Поддержка авторских экспериментов не задача фонда. Этим занимается Минкульт с четкой ориентацией: дебюты, авторское и фестивальное кино, документалистика.

— Расскажите о новой системе финансирования кинокомпаний-лидеров.

— Перед фондом поставлены задачи усилить экспертизу и оценивать результаты так: фильмы лидеров, получившие безвозвратное финансирование из фонда, должны привести в кино одного зрителя на каждые 100 руб. Подсчет начинаем с 2017 года, чтобы не менять правила задним числом. Мы считаем, что компании из списка лидеров должны иметь гарантированную поддержку в размере не менее 250 млн руб., но при этом утверждать проекты в фонде, а потом получать определенную свободу в переброске средств внутри проектов. Главное для нас — не внутренняя бухгалтерия лидеров, а результат — количество зрителей, купивших билет на их кино. Проекты с кассовым потенциалом менее 250 млн руб.— это примерно 1 млн зрителей — вообще не должны идти через фонд. Для этого есть Минкульт, частные инвесторы, копродукция и т. п.

— Но это практически все российские комедии…

— Неправда. Удачные комедии собирают существенно больше. Февральская «Гуляй, Вася», которую, кстати, поддержал не ФК, а Минкульт — грантом на 30 млн руб., собрала в прокате 300 млн руб. «Жених», «Горько», «Призрак» собирали много больше. Нам не надо много среднего кино от фонда, нам нужно от фонда все с двойным знаком качества. Только большое жанровое кино способно эффективно конкурировать с Голливудом.

— Откуда появилась цифра 100 руб.?

— Мы проанализировали данные по рынку, провели совещания с продюсерами, увидели, что из 10–12 продюсеров две трети эту планку перешагивают легко, остальным надо чуть поднажать.

— Кто перешагнул планку?

— «Три Тэ», Art Pictures, СТВ, «Дирекция кино», «Таббак», Enjoy Movies сильно впереди этой планки. Еще несколько — «Нон Стоп Продакшн» и «Профит» — близки к ней. Кассовый потенциал «Ледокола» («Профит») и «Дуэлянта» («Нон Стоп Продакшн») был минимум вдвое больше, а они недобрали, потому что продвижением надо было лучше заниматься — и не только самим продюсерам, но и фонду. Нельзя бросать фильм на полпути. На «Ледокол» фонд дал 250 млн руб., на «28 панфиловцев» Минкульт дал 30 млн руб. как на дебют. А сборы «Панфиловцев» оказались больше, чем у «Ледокола», потому что мы в министерстве вручную этим фильмом занимались. Хотя «Ледокол» — качественное кино, с таким бюджетом просто обязан был собрать 700 млн.

— Зачем вообще нужна фиксация вокруг 100 руб.?

— Чтобы определить, кто объективно реальный лидер, а кто — нет. У субъективных оценок всегда дурной запашок.

— Но заявки лидеров и так оценивает комиссия экспертов…

— Мы стараемся извлечь лучшее из двух систем: старой и новой. До 2013 года в системе отсутствовал коррупционный фактор, ибо всем давали поровну. Новая система — голосование, конкурсы, питчинги — хороша, но фактор субъективизма, мягко говоря, иногда вызывает вопросы. А в мире кино любые слухи распространяются со скоростью лесного пожара. У всех лидеров сейчас большие пакеты фильмов, они могут получать примерно одинаковые деньги, и нам не надо особо вникать в межпроектное финансирование. Главное, за что лидер на выходе отвечает,— количество зрителей, которых его фильмы привели в кинотеатр, оторвав от голливудской «жвачки».

Считаю, фонд должен не только раздавать деньги, но и контролировать продвижение фильмов. Минкульт, например, вручную контролировал промо «Битвы за Севастополь», «Батальона», «28 панфиловцев» — и все они собирали существенно больше, чем средний фильм фонда. Каждый из них стал блокбастером с 400–500 млн руб. сборов при вложении всего лишь 30 млн руб. от министерства. Фонд вкладывает 200–300 млн руб., но не уделяет внимания рекламе, продвижению на телеканалах, работе с киносетями — дал денег и забыл. Если обратятся за грантом на рекламу — дадим еще. Это неправильный подход. Правильный — работать вместе, увлечь зрителя в кинотеатр и показать, какое хорошее мы делаем кино.

— Приведенные вами примеры единичны…

— А эти релизы вообще не должны были выстрелить! Это авторское кино, и на его примере мы показали, что если работать с талантливыми режиссерами, помогать им с продвижением, то отдача будет 10–15 руб. на каждый рубль. Мы в ручном режиме помогаем. Что вам нужно — места съемок? Технику дать? Помочь с наружной социальной рекламой? Мы все эти вопросы помогаем решать. Сам обзваниваю, бывает, музеи-заповедники, они же съемочные площадки, или операторов наружной рекламы — прошу помочь кинопроектам. Двигаем западные релизы. Торгуемся с киносетями. И отдача колоссальная. А у фонда кратно большие деньги. Давайте работать вместе. Дайте результат!

— Не думаете ли вы, что предлагаемая вами система отбора предполагает поддержку только масштабных картин и отсекает интересные, но средние по зрелищности проекты?

— Нет. Мы будем поддерживать все хорошие проекты. Правило 100 руб. распространяется только на лидеров и только на безвозвратное финансирование. Лидеры должны аккуратнее относиться к бюджетным деньгам, а фонду надо лучше экспертировать фильмы и, повторюсь, сопровождать их в прокате. Не так, что ты дал денег — и отошел. Ты добренький, а всем остальным занимается Минкульт — морокой с датами релизов, рекламой.

— Разве возможно поддержать десять проектов, чтобы все десять получились «Сталинградами» и собрали по миллиарду?

— Чтобы составить конкуренцию Голливуду, почти каждый месяц должны выходить фильмы масштаба «Сталинграда», «Притяжения» и «Экипажа». Но проекты надо постоянно сопровождать. Не допускать, к примеру, ситуации, какая была с наложением двух одноформатных русских картин «Время первых» и «Салют 7» на одну и ту же тему с разницей в неделю. Обе — примерно 200–250 млн руб. господдержки, могли выйти одновременно — зритель точно решил бы, что Минкульт сошел с ума. И оба фильма точно провалились бы в прокате.

— Сборы от 1 млрд руб. получали картины, которые пользовались поддержкой крупных телеканалов,— «Викинг», «Экипаж» и т. д. Но далеко не у всех есть такой ресурс, а купить достаточно рекламного времени на «Первом канале» может быть неподъемно для многих картин. Что вы об этом думаете?

— Надо заранее договариваться, брать телеканал в партнеры. Залог успеха любого фильма — это заинтересованный партнер-телеканал, а теперь еще и партнер—интернет-компания.

— Вы были инициатором разного рода заградительных мер, в том числе квотирования голливудских фильмов…

— Квотирование голливудских фильмов придумали во Франции лет 40 назад. По этому принципу работали все развивающиеся кинорынки — Франция, Италия, Южная Корея, Япония, Бразилия, а в самом жестком варианте — Китай. Российский рынок — единственная страна, которая пытается конкурировать с этим голливудским монстром без госпротекционизма. Считаю это категорически неправильным. К сожалению, наши предложения поддержки депутатов и, естественно, киносетевого бизнеса не получают.

Тем не менее мы держим долю отечественного кино около 20%. Притом что наш кинорынок самый дикий, самый гайдаровско-свободный кинорынок в мире.

Только представьте, что стало бы с нашим автопромом, если бы в 4 тыс. (столько у нас современных кинозалов) автосалонах по всей стране рядом с «Ладами» и «Газелями» стояли «Мерседесы», «Крайслеры» и «Тойоты». А продавались бы все эти автомобили — без всяких пошлин и налогов — по одинаковой цене. Скажем, были бы все машины по 250 тыс. руб., как сегодня любой фильм — в среднем по 250 руб. Какую долю отечественного автопрома удалось бы в этом раскладе удержать Минпромторгу? А на российском кинорынке так и есть — в этих условиях у нас 20% внутреннего рынка. Так что молиться надо еще на наших продюсеров, режиссеров, актеров, зрителей и телеканалы, когда они берутся поддержать хорошее русское кино.

Притом у нас реально очень мало денег на господдержку отечественного кино. Мы пытаемся конкурировать с мировыми монстрами, имея весь бюджет господдержки кино в год, равный 35 минутам бюджета фильма «Форсаж 8». И поэтому тем более каждый вложенный государством рубль должен бить в цель.

— Киносети — частные компании и поддержкой государства не пользуются, в то же время кинопоказ — низкомаржинальный бизнес. Сети вообще росли и развивались за счет выручки от показа голливудских картин.

— Логику киносетей отлично знаю и понимаю. Но во всех странах, где работал и работает протекционизм, кинотеатры негосударственные.

Мы своих детей последние 20 лет кормим фильмами типа «Отряд самоубийц», «Ironman 15» и «Форсаж 10», и они привыкли к этому бессмысленному шумному мельканию на экране.

С точки зрения искусства это не кино, а какой-то кинопродукт. Junk food. Дети смотрят эту муру, привыкают — потом им непросто переключиться на нормальный фильм со смыслом, c идеей. Спросите собачников — если щенка с рождения кормить только сухим кормом, а потом во взрослом возрасте дать мяса с костями, собаку стошнит. Может и умереть. Так что нам надо защищать наше кино не только из экономических, отраслевых, но и из духовных и педагогических соображений. Из инстинкта национально-культурного выживания, наконец. Кино — это простейшее средство формирования мировоззренческих и культурных стереотипов и предпочтений.

Теперь два слова в защиту киносетей. Если мы требуем от киносетей поддержки отечественного кино, то государство должно обеспечить им льготы. Кино — важнейшее из искусств, а кинотеатры — важный социальный бизнес. Льготная земля, льготы на имущество, если это строительство новых киноцентров, беспошлинный ввоз аппаратуры, льготы по налогам на зарплату — все эти предложения мы вносили много раз. Увы, спорить с Минфином — как головой об стенку… В Китае ничтожное налогообложение для кино, поэтому там все развивается бешеными темпами. Пока Минфин не поменяет эту бухгалтерскую психологию, мы и сами не вправе выдвигать киносетям жесткие протекционистские требования.

— Как вы оцениваете результат договоренностей с киносетями о прокате фильма «Время первых»? Они обещали дать 35% сеансов на первые две недели, но уже со второй снизили долю до 25% из-за слабой посещаемости…

— Взамен сети дали нам майские праздники, продлив прокат фильма. Считаю, что это образцовый кейс нормальных государственно-партнерских отношений с сетями.

— По-вашему, какого рода кинематография нужна сейчас в стране?

— Нам нужна разная кинематография, но мне хотелось бы, чтоб было больше фильмов, которые мотивировали бы на добрые дела. Чтобы вышел из кинозала — и сразу захотелось сделать что-то хорошее. Позвонить родителям, погулять с детьми, почитать хорошую книгу, заняться спортом, помочь жене по дому. Вышел с «Легенды 17» — и решил ребенка отдать на хоккей, вышел с «Притяжения» — и понимаешь, что курить пора бросать, а папу надо слушать.

Интервью взяла Анна Афанасьева


вернуться к списку статей
Ответственный за наполнение страницы: Пресс-служба