Интервью генерального директора киностудии "Мосфильм" Карена Шахназарова
ТАСС, 4 июля 2017 года
Генеральному директору киностудии "Мосфильм", режиссеру, сценаристу и продюсеру Карену Шахназарову 8 июля исполнятся 65 лет. В преддверии юбилея он рассказал ТАСС, как политика влияет на оценку его картин, какие фильмы "Мосфильма" пользуются наибольшим спросом на Украине и что делать для защиты российского кинорынка.
— Первый вопрос такой. Прошла премьера вашего фильма "Анна Каренина. История Вронского" — и на телевидении, и в прокате он был, и на "Кинотавре". Кто-то в восторге от картины, кто-то абсолютно не принял...
— Это совершенно нормально. Главное, что обсуждение было, и, насколько я понимаю, очень бурное. Это уже показатель. Сам не очень слежу, но знаю — дискуссию люди вели активно, в том числе в интернете. Говорят, давно и не было таких обсуждений. Так это хорошо! Нами была проделана большая работа над картиной.
— Для вас в чем успех заключается? Вам прежде всего важна оценка зрителей или главное — самовыразиться?
— Для меня самое главное — показать свою картину зрителям. И чем больше людей ее увидят — тем лучше. Но в данном случае еще и телепоказ был, причем с хорошим рейтингом. Да и просто видно, что многие смотрели.
Этого для меня достаточно. Но понятно, что кому-то нравится, кому-то нет. Есть поклонники, есть те, кто не принял концепцию, актеров, — это уже личное дело каждого. Считаю, что премьера прошла громко — это самое основное. Но также понимаю, что играют роль в оценке фильма и мои политические высказывания. Та часть аудитории, которая не приемлет мои взгляды, переносит это и на картину.
— Судя по всему, кинорынок Украины мы потеряли? Российские фильмы же там не выходят?
— Советские фильмы на телевидении по-прежнему идут, "Мосфильм" продолжает продавать права. У нас с телеканалами связи как были, так и есть.
— Но вы сами попали во все возможные "черные списки"...
— Да, мои картины на Украине запрещены. Тем не менее крупнейшие украинские интернет-ресурсы их по-прежнему показывают. На телевидении моих картин, конечно, нет, но картины "Мосфильма" есть, мы заключаем договоры с разными каналами.
Для меня самое главное — показать свою картину зрителям. И чем больше людей ее увидят — тем лучше
Они не показывают военные картины, фильмы авторов, которые у них под запретом, а таких уже много собралось, спектр авторов сузился. Но Леонида Гайдая показывают, Эльдара Рязанова показывают, их картины на "Мосфильме" хорошо покупают. У нас нормальные деловые отношения с телеканалами. А кинопроката для российских картин на Украине нет, это правда.
— Вы сказали, что очень важно иметь возможность показать свои фильмы зрителям. Сейчас обсуждается инициатива, которая предполагает наряду с госпошлиной ввести обязательное отчисление в размере 5 млн рублей с каждого фильма. При этом для российского кино эти 5 млн будут возвратные. Никита Михалков инициативу поддержал, но сказал, что необходимо четко прописать механизм возврата денег.
— Он прав. Должны быть гарантии, что деньги вернут. Но пока это на уровне инициативы, ничего не принято, и, как мне кажется, вряд ли будет принято. Пока обсуждать нечего. Мысль понятна — надо защитить рынок.
Насколько именно эта форма нам нужна — пока не знаю. Довольно успешная защита рынка действует во Франции, но у нас не хотят это брать. Там, например, запрещена реклама фильмов на телевидении. У нас телевидение категорически против.
Но это правильная идея, потому что она идет на пользу французскому кино. У него нет денег на рекламу на ТВ, а у американских кинематографистов — есть. Французы делают проще: запрещено всем. Таким образом, американские компании к ним не могут предъявить претензии, что они демпингуют, нарушают правила ВТО.
Непонятно, почему есть отдельное финансирование Минкульта и отдельно — Фонда кино. Другое дело, что мою идею не поддерживают, потому что, видимо, всех все устраивает. Конечно, лучше сосредоточить все в одних руках
В результате это уравнивает шансы: билборды, внешняя реклама — это все гораздо дешевле, французы способны это делать. На мой взгляд, эти моменты можно было бы применять и у нас. Во Франции нет "входа" за 5 млн, там есть наценка на билеты.
И опять — на все билеты, не только на американские, но и на французские. И эта наценка идет в национальный фонд развития кино. Поскольку там, как и везде, рынок захвачен американцами, получается, что именно американцы и субсидируют в французское кино.
— Есть еще один вопрос, он у меня очень давно возник. Вы практически на каждой публичной встрече озвучиваете одну идею — у российского кино должен быть единый центр, как Госкино в советские годы. Почему вы так на этом настаиваете?
— Мне кажется, идея очевидна. Нигде в мире нет двух центров, которые бы распределяли госфинансирование (в РФ Минкультуры поддерживает авторские, экспериментальные проекты и фильмы для детей, Фонд кино — кассовые картины. — Прим. ТАСС).
Непонятно, почему есть отдельное финансирование Минкульта и отдельно — Фонда кино. Другое дело, что мою идею не поддерживают, потому что, видимо, всех все устраивает. Конечно, лучше сосредоточить все в одних руках. Но я не настаиваю, это просто мое видение как гендиректора "Мосфильма" и человека, который 40 лет работает в кино и снял порядка двадцати картин.
— В январе вышло распоряжение президента РФ о предоставлении ООО "Альтера Парк" земельного участка для создания многофункционального производственно-культурного центра на базе "Мосфильма".
Вы тогда говорили, что уже весной может начаться строительство первого из двух новых павильонов киноконцерна "Мосфильм", где разместятся киноконцертный комплекс и новое здание для хранения костюмов и реквизита. На каком сейчас это этапе?
— Строительство первого павильона уже началось, там расположится новое помещение для реквизита и костюмов. Потом будут возводить киноконцертный комплекс с выходом на Мосфильмовскую улицу.
— Понятно, когда все работы завершат?
— Они обещают за год построить, планы наполеоновские, говорят, что к лету 2018 года.
— На ваш взгляд, в целом "Мосфильм" сейчас как себя ощущает? Насколько киностудия хороша?
— "Мосфильм" себя нормально ощущает. Это единственное предприятие в сфере культуры, которое не получает никаких бюджетных денег, платит налоги и при этом сохраняет рентабельность.
"Мосфильм" себя нормально ощущает. Это единственное предприятие в сфере культуры, которое не получает никаких бюджетных денег, платит налоги и при этом сохраняет рентабельность
Правда, похуже стало в последние два года, но мы развиваемся, постоянно мдернизируемся. Сейчас переоснащаем цифровые серверы, поскольку цифра становится серьезным делом.
Мы не ощущаем каких-то проблем. У государства денег мы по-прежнему не просим.
— Я правильно понимаю, что в основном "Мосфильм", как и раньше, существует за счет производства сериалов и телешоу?
— Конечно, это так. Но подобная ситуация существует во всем мире. Сейчас на "Мосфильме" идет работа над тремя фильмами. Бывает и так, что режиссер снимает где-то в другом месте, а у нас пишет музыку или делает перезапись.
Так или иначе — большое количество фильмов проходит через "Мосфильм", но статистику вывести сложно. Думаю, что процентов 30 наших мощностей — это фильмы. Когда сравнивают с советским периодом, надо понимать, что в СССР поддерживали кино через студии, а сейчас через продюсеров, это разные вещи.
То есть в советские годы средства давали киностудиям, и они производили кино. Сейчас продюсеру дают деньги, а он — хочет, пришел на "Мосфильм", хочет — в частную компанию, на студию Горького или на "Ленфильм". Сейчас рыночная система, это все непросто.
— Словом, хозяйство у вас большое. Не забирает ли у вас должность гендира "Мосфильма" время от собственного творчества? Можете ли себе позволить сказать коллегам: "Все, ребята, извините, я работаю над фильмом".
— Не знаю, я к этому привык. Конечно, когда снимаю, все равно должен заниматься студией. У меня хорошая команда, но есть вопросы, которые требуют внимания. Меня это не напрягает, честно говоря.
Бытовые вещи не отвлекают. Не могу сказать, что бывают моменты, когда хочется сказать: "Ой, оставьте меня в покое, я весь в кино". Когда я и не был гендиректором, снимал кино, это не означало, что ничем, кроме работы, не занимался.
— Время на что-то другое остается?
Давно не встречал фильмы, которые бы меня впечатлили. Возможно, это в силу опыта: смотрю картину и в 99% знаю, что это будет. Мне достаточно посмотреть 10 минут, и все понятно
— Конечно. Не могу сказать, что живу только кинематографом, есть и что-то свое. И потом я достаточно давно работаю в кино, опыт мне помогает распределить силы. Есть вещи, которые я лучше понимаю, чем 20 лет назад, мне не надо прикладывать лишних усилий.
— Сейчас есть какие-то мысли, что будете снимать дальше?
— Пока нет. Мы сделали большую картину, надо остановиться и почувствовать, что мне действительно может быть интересно. Просто снимать ради процесса — не хочу. Чем старше становлюсь, тем меньше кино меня увлекает и цепляет. Кино не отвечает на те вопросы, которые у меня есть.
— Это какое-то серьезное разочарование в кинематографе?
— Мне кажется, что у кино есть пределы, за которые невозможно перейти. Литература, на мой взгляд, гораздо более богата. Может, это и разочарование в кино, не знаю. Раньше было ощущение, что из кино можно сделать искусство, но современное кино, особенно цифровое, это ощущение, на мой взгляд, убивает.
Давно не встречал фильмы, которые бы меня впечатлили. Возможно, это в силу опыта: смотрю картину и в 99% знаю, что это будет. Мне достаточно посмотреть 10 минут, и все понятно.
— Насколько корректно будет сказать, что "Карен Шахназаров разочарован в кино и хочет сделать перерыв в режиссуре"?
— Нет, это не верно. Задачи сделать перерыв у меня нет. Если бы у меня была сейчас тема, которая сформировалась, я бы снимал. Идеи есть, но они пока не оформлены. Кино сейчас достаточно эфемерное, в нем все меньше искусства с приходом цифры. Я вырос в пленочное время, сейчас сам снимаю на цифру, понимаю, что это неизбежно, но ощущение, что это все какое-то...
— Искусственное, но не от слова "искусство"?
— Да. Возьмите операторскую работу. Он может как угодно снять, а на цветокоррекции сделать любое изображение. Если дальше так пойдет, работа оператора станет условной профессией. Компьютерной графикой ты можешь сделать все что угодно.
— Но, с другой стороны, эта тенденция существует уже довольно давно — почти весь шоу-бизнес так живет: и голос, и все остальное корректируется в студии.
— К сожалению, в современной массовой культуре все меньше искусства и все больше бизнеса. И это, честно говоря, уже не очень меня интересует.
— Еще раз хочу спросить про фильм "Курьер-2", который хочет делать Федор Дунаевский, исполнитель главной роли в вашем фильме 1986 года.
Возьмите операторскую работу. Можно как угодно снять, а на цветокоррекции сделать любое изображение. Если дальше так пойдет, работа оператора станет условной профессией
— Он, наверное, думает, что я буду это продюсировать? (Смеется.) Продюсировать не буду. Я Федору сказал, что, если он хочет снимать, отдам все авторские права. Написан совершенно другой сценарий, но, наверное, могут возникнуть юридические вопросы.
Сам я не считаю, что надо делать продолжение, но не против. Если хочет — пожалуйста. Если у людей возникает такое желание, почему я должен запрещать? На здоровье, пусть делают, просто сам участвовать не буду.
— У меня последний вопрос. Как вы будете отмечать юбилейный день рождения?
— Да никак. Не считаю, что это событие вселенского масштаба. Сейчас стало принято чуть ли не 30 лет праздновать. 30, 35, 45. Есть настоящие юбилеи — 50 и 70. 65 лет — круглая дата, но у меня нет пафосных намерений. В очень узком кругу близких друзей отметим, выпьем по бокалу вина. Никаких мероприятий не планирую.
— Было бы логично устроить какую-нибудь ретроспективу, выставку, спецпоказы...
— Кто-то устраивает, кто-то просит картины. Знаю, что телевизионные каналы покажут мои фильмы, но это их желание. Эта инициатива идет не от меня.
Беседовала Наталья Баринова