— Это замечательная идея принадлежит худруку Театра имени Волкова Сергею Пускепалису и ректору РАТИ (ГИТИС) Григорию Заславскому. Когда я услышала про биржу, очень обрадовалась, потому что это так просто, правильно и важно. Во многих российских регионах есть прекрасные театры, которые нуждаются в молодых кадрах. Плюс, вы понимаете, насколько это замечательно, когда старейшая сцена Волковского театра принимает молодых артистов. Вот они получили диплом и едут в Ярославль, чтобы представить себя.

— В каком формате будет работать эта биржа?

— Все театральные вузы страны получат возможность представить своих выпускников. Это будет своеобразный фестиваль дипломных спектаклей. Как следствие — помощь в трудоустройстве выпускников. За каждым педагогом, мастером стоит 25 ребят, которые хотят и людей посмотреть, и себя показать. Это в самом хорошем смысле слова ярмарка в виде дипломных спектаклей как столичных вузов, так и театральных училищ из Воронежа, Нижнего Новгорода, Саратова и других городов. Мы получим еще и консолидацию театральных училищ.

— Кто будет оценивать дарования?

— В Ярославль на смотр талантов приедут руководители региональных театров, ведущие кастинг-директора индустрии, представители интернет-платформ, теле- и кинопродюсеры. Результатом недельной работы должна стать профессиональная актерская база. Также каждого участника сфотографируют, создадут портфолио. Порой на кастинг артисты приходят с набором фотографий для журналов «18+», либо представляют авторские фотовысказывания, которые не имеют ничего общего с профессиональной анкетой. Нужен абсолютно рабочий документ с понятными вводными: рост, вес, объем груди, талии и т.д. В актерской профессии физиологические данные очень важны.

— Новация будет рассчитана только на свежеиспеченных выпускников или нетрудоустроенные актеры тоже могут показаться?

— У опытных актеров есть масса других вариантов найти себя в профессии. У нас будут только выпускники, им нелегко трудоустроиться, им нужно помогать.

Времена меняются, различие между концом XIX века и началом XXI заключается в том, что возможности приложить свои умения существуют не только в театре и кино. Запускается бесконечное количество сериальной продукции великолепного качества. А найти туда актёров иной раз большая проблема. Два года назад на роль горничной в интересный проект безуспешно искали смешную полненькую девочку лет двадцати. Обращались в крупнейший продюсерский центр, но таких не было. Все весили 49 кг, хотели быть, как подиумные модели.

— И как же вышли из положения?

— Сценарий переписали — сделали горничную 45-летней.

— Выпускникам той же Школы-студии МХАТ захочется остаться в Москве. Чем могут привлечь их регионы?

— Выпускники хотят быть знаменитыми, жить в столице. Но ведь они могут остаться в Москве, но так и не найти работу… станут, скажем, официантами. А могут поехать в Сургут или, например, Нижневартовск и играть на сцене, начать работать по профессии, получать опыт. При этом им ничто не помешает слетать куда-то, сняться в кино и вернуться обратно в театр. А сидеть без работы в Москве, озвучивать за тысячу рублей рекламу колготок, начитанную на собственный телефон, — не сильно привлекательная альтернатива.

Привлечь молодежь можно деньгами. Надо создать условия, как в советское время. Обеспечить жильем, достойной зарплатой. Конечно, это сложнее сделать в дотационных регионах.

— Может быть, для актеров будет запущена федеральная программа по примеру «Земского доктора»?

— Мы создали программу «Земский работник культуры». Это другое направление. Речь идет не об артистах, а о работниках ДК, библиотекарях и так далее. Сейчас программа прорабатывается в правительстве, и обсуждается на всех площадках — от Совета Федерации до Госдумы.

У театров же есть госзадание и бюджет. Если в регионе существует потребность в молодых лицах, помощь может прийти от местных властей. Зачастую в провинции труппа возрастная, существует репертуарная проблема. Кая и Герду играть некому. Джульетты — актрисы за 50. Это недопустимо уже даже в музыкальном театре, а в драматическом не выдерживает никакой критики.

— Будет ли увеличен бюджет на культуру в связи с новыми нуждами?

— В связи с этим проектом — нет необходимости. Достаточное количество подобного рода мероприятий, как и фестивальных, ежегодно поддерживается Министерством культуры. И в Минфин нам не нужно за этим обращаться — это наша совместная инициатива.

— Раньше в вузах существовала практика распределения. Не лучше ли было возродить ее, а не заморачиваться биржей?

— Отправлять выпускников в театры насильно и вообще участвовать в какой-либо репертуарной политике театров Министерство культуры не должно. Мы доверяем руководителям учреждений культуры, которые принимают кадровые решения и понимают, кем им надо наполнить труппу.

Как было раньше? «Ты поедешь в Томск, а ты в «Современник». Будешь жить на Чистых прудах в соседнем с театром здании». Чувствовалась в этом какая-то дискриминация. Ситуация изменилась.

— Бывало, конечно. И не однажды. Звонили по поводу работы, распределения ролей. Если хоть раз ты это сделаешь — откроешь страшный ящик Пандоры. Так, например, раз в пять лет Большой театр ищет новые голоса и лица. И в это время мне постоянно звонили с просьбой лоббировать «выдающегося исполнителя». Приходилось каждому просящему объяснять, что в данной ситуации мы не имеем права влиять. Есть генеральный директор Большого театра Владимир Урин, есть его команда. Он доверяет ей, Министерство доверяет ему. Представьте, один важный человек «замолвил слово». А потом зритель говорит: «Вот эту сделали солисткой? Что за безобразие!» Рефлекторное движение помочь — абсолютно преступно. Не имеешь права.

— Одно время шел разговор, что у нас перебор с артистами. Говорили, что, может быть, на какое-то время приостановить набор в театральные вузы или ограничить приём. Это реально сделать?

— Нет. Более того, скажу вам страшную вещь: уменьшать количество студентов на курсе нельзя. Есть определенный репертуарный план, мы не можем ставить только «Двое на качелях» или «Трое в лодке». Нужно понимать, что классическая драматургия предполагает, как минимум, от семи до 12 действующих лиц. Актерский курс — организм, который должен напоминать небольшую труппу, где есть герой, героиня, комическая старуха, характерные персонажи и так далее. Невозможно набрать одних красавиц-стюардесс, театр не авиакомпания.

Великие педагоги всегда искали изюминку в абитуриентах. Если поешь, танцуешь, такой яркий, нестандартный, внешность «странная» — тебе говорили: «Ну, конечно, иди к Захарову». Петр Фоменко искал актеров-режиссеров. Виктор Рыжаков берет на курс только тех, кто играет минимум на двух музыкальных инструментах.

— Остановить этот образовательный конвейер невозможно, а сократить?

— Ректоры всегда говорят: «Дайте больше бюджетных мест. Нам нужно!» А если семья абитуриента готова платить за образование, зачем ему отказывать и не давать возможности дополнительного дохода для вуза? Ведь он влияет и на зарплаты преподавателей, и на научную деятельность вуза.

С 2022 года контрольные цифры приема переходят из Минобрнауки в Министерство культуры. Мы начинаем отвечать за то, какое учреждение и сколько бесплатных мест получит. Ранее это решение принималось коллегиально совместно с Минобрнауки. Но сокращать количество абитуриентов или вводить паузы в образовании мы не будем. Иначе придется создавать биржу педагогов. Зачем рушить абсолютно уникальную экосистему внутри каждого вуза? Чтобы через два года ее не собрать? Это уже будут невосполнимые потери.

— Если у нас столько ценных кадров, почему так остро стоит вопрос с театральным руководством?

— Сейчас у нас серьезный кризис жанра. Скамейка запасных пуста. С директорами большая проблема, и это знают на продюсерских факультетах. Отсутствие художественных руководителей тоже боль. Потому что порой талантливые режиссеры совершенно непригодны к административной деятельности. Но кризисы приходят и уходят. Лет 10 назад у нас был кризис в операторском цехе. Ушли ветераны, снимать кино было некому. Но ситуацию удалось выправить и сейчас операторов очень много, в профессию идут не только мужчины, но и девушки.

— Перспектива радует. Но что делать сейчас? Как, например, взращивать театральных продюсеров?

— Ребята, которые поступали в нулевых, мне кажется, не до конца понимали, что такое директор театра. Сейчас ситуация меняется. Театр становится продюсерским, роль директоров становится понятнее. Они порой бывают ярче худруков, приводят свой театр к успеху, в том числе за счет очень крутых кадровых решений, репертуарной политики, интересных коллабораций.

— Вопрос о худруках. Должны ли они сами позаботиться о преемниках?

— Могу сказать, что один из самых удачных примеров подобного поиска случился в РАМТ. И вот он вовремя позаботился о том, что нужно найти молодого, яркого, интересного режиссера и всему обучить. Так в театре появился Егор Перегудов, которому Алексей Бородин бережно передает школу художественного руководства.

— Не все смотрят наперед. Думают, что вечные.

— Суть в том, что это нам хочется, чтобы они все были вечные. Каждые похороны — это боль. Очень трудно без руководителя сохранить атмосферу в коллективе. Зачастую мы наблюдаем, как это не удается, атмосфера уходит, театр-дом разваливается. Естественный, аккуратный, как теперь принято говорить, бесшовный переход в руководстве необходим. Это касается не только театров, но и музеев. Спрос на руководителей острый. Но на такой рождается и соответствующее предложение. Я в это очень сильно верю.